Поступь Слейпнира - Страница 47

Чуть не взвыв от злости, Налунга взяла себя в руки и, помолчав, задала следующий вопрос:

— Что вы собираетесь делать?

— Мы, госпожа?! — от удивления воеводы подняли головы.

— А кто здесь воеводы? Вы или я? — вопросом на вопрос ответила Налунга.

— Но ты сама всегда говорила, что мы обязаны делать только то, что прикажет нам наша королева, — пролепетал воевода, осмелившийся ответить на вопрос первым.

— А теперь настало время задуматься вам самим, — нашлась девушка. — Я слушаю вас.

— Для большого сражения у нас не хватает воинов. Всё, что мы можем сделать при таком соотношении сил, это выйти на границу и умереть, — вздохнул в ответ всё тот же воевода.

— Вы знаете, чего именно они хотят? — задумчиво спросила Налунга.

— Требуют вернуть им захваченных девушек и, прости, госпожа, твою голову.

— Хотелось бы знать, зачем им моя голова. Я же предупреждала всех ваших болванов — людоедов не трогать, — зашипела Налунга, в ярости пристукнув кулаком по подлокотнику кресла.

— Они поняли, кого схватили, только когда притащили девчонок в загоны.

— Ты знаешь, кто это был? — моментально вскинулась королева.

— Да.

— Немедленно схватить их. Найти девчонок и вместе с виновниками отвести к границе. Ты сам пойдёшь туда и расскажешь масаям о моём запрете. Сможешь уладить это дело — станешь главным воеводой, — объявила Налунга, ткнув пальцем в проявившего себя воина. — Все остальные, соберите солдат и каждому из них, слышите вы, каждому объясните, что людоедов трогать нельзя.

Воеводы поднялись и, не разгибаясь, задом вышли из комнаты. С довольным видом пройдясь по залу, Налунга мысленно похвалила себя за удачное решение проблемы. Но едва подойдя к окну, она вдруг поняла, что что-то не так. Где-то недалеко творилось чёрное колдовство.

Кто-то очень сильный и знающий призывал на помощь тёмных духов, приказывая им вселить в воинов безумство и жажду крови. Такое заклинание было под силу только очень знающему колдуну, и Налунга могла назвать лишь одного адепта чёрного искусства, способного на это. Её учитель и воспитатель, старый Нгусу. Только он мог вот так, играючи, повелевать духами и отдавать им приказы.

Но зачем старому колдуну устраивать бойню в собственной стране? Чего он добивается? Чувствуя, как на её роскошном теле дыбом стают все волоски, девушка сломя голову кинулась в свои тайные покои. Туда, где она проводила не самые важные ритуалы и узнавала интересующие её тайны.

* * *

Северяне избавились от части рабов и купеческого карака в порту Гизы, продав их нескольким работорговцам. Основательно пополнив свои золотые запасы, они собирались уже отправляться дальше, когда на причале вдруг появился странный человек.

Среднего роста, худой, словно измождённый, с лысой, как колено, головой и удивительно волосатыми руками и ногами. Хрящеватый нос разделял его лицо на две половины, словно лезвие секиры. Тонкие бескровные губы кривились в ехидной усмешке, и глаза неопределённого цвета беспокойно перебегали с предмета на предмет, как будто их обладатель никак не мог сосредоточиться на одном объекте или что-то искал.

Подойдя к сходням, человек негромко окликнул стоявшего в карауле Свена и попросил его позвать капитана. Удивлённо покосившись на пришельца, парень толкнул ногой своего приятеля Сигурда и, не оглядываясь, громко сказал на родном языке:

— Скажи капитану, что его тут какой-то мозгляк ищет.

Проходивший мимо сходен Вадим, недолго думая, отвесил ему увесистый подзатыльник. Охнув от неожиданности, парень вскочил на ноги и возмущённо завопил:

— За что?

— За длинный язык. Научись говорить только то, что нужно, а не то, что тебе в дурную голову взбрело.

— Он же ни слова не понимает по-нашему, — попытался возразить Свен.

— Тот копчёный в городе черепов тоже не должен был по-нашему понимать, а лопотал так, что тебе позавидовать впору. Кому в голову придёт, что это бывший раб и долго жил в Нордхейме?

Не ожидавший такого ответа парень задумался и, бросив на пришельца быстрый взгляд, молча опустился на своё место. Слышавший их разговор капитан одобрительно кивнул Вадиму и, подойдя к сходням, молча указал ему на берег. Сообразив, что приглашён принять участие в разговоре, Вадим спустился следом за ним на пирс и, встав плечом к плечу с капитаном, вопросительно уставился на посетителя.

— Во всех портовых харчевнях говорят, что на вашем корабле есть две дюжины роскошных девчонок. Я готов купить их у вас за хорошую цену, — с ходу взял быка за рога лысый.

— Это не рабыни, и они не продаются, — ответил Вадим раньше капитана.

— Сегодня не рабыни, а завтра вполне могут стать ими, — усмехнулся человек.

— Слушай, друг, забудь про этих девчонок, если не хочешь нажить себе неприятностей. Эти девушки не для продажи, — решительно продолжил разговор Вадим, не давая Свейну открыть рот.

— Что-то я не пойму, кто из вас капитан? — неожиданно усмехнулся лысый.

— Капитан я, но всё, что касается торговли, решает он, — вышел из положения Свейн.

— Как такое может быть? Я слышал, что ваши ярлы всегда всё решают сами, — не унимался купец.

— Решаем. Но он — книгочей, а значит, в таких делах разбирается лучше, — пожал плечами капитан. — И если он говорит, что не продаёт, значит, так и есть.

— Подумайте, я дам хорошую цену, — снова завёл свою волынку купец.

— Слушай меня внимательно, лысый, — ответил Вадим, теряя терпение, и схватил купца за шиворот. — Это девушки, а не рабыни, и они не продаются. Запомни это сам и передай другим. И если ко мне сунется кто-то ещё с таким предложением, сброшу его с пирса.